– А нужно? Ты видела записку насчет «Октавии»?

– Никакой записки я не видела. Мне просто позвонили снизу… портье Томас…

Из трубки вырвался сухой смешок.

– Не портье. Томас – один из моих охранников. У нас человек двенадцать таких Томасов. Наверно, какая-то шутка. Извини. А теперь послушай. Я собирался заглянуть ненадолго в «Октавию», но тебе приезжать необязательно. Это ночной клуб, а владеет им один мой приятель.

– Ночной клуб? – Еще одно приключение и еще одно заведение, которое не упустила бы и о котором рассказала бы мне потом Сиа. Я даже забыла о платье. – Я иду.

– Подожди…

– Нет. Я хочу пойти.

– Уверена?

– Да. – Я уже и не помнила, когда в последний раз была в настоящем ночном клубе. В ресторан, на выставку или презентацию, организованную Сиа в «Гала», – там я бывала, но не в ночном клубе. Что-то шевельнулось во мне. – Да.

– Э… – Коул замялся. – О’кей. Клуб находится рядом с отелем, в котором ты сейчас. Я поэтому его и выбрал. Подожди немножко, скоро буду.

Он положил трубку. Нервы, наверно, не выдержали бы и взорвались, но я не дала им такой возможности. Какие нервы? Что за нелепость? Я вроде как знала Коула. Спала с ним… без всяких вроде бы, а вполне определенно. Так что, вычеркнув нервный взрыв, я взяла платье и прошла с ним в ванную.

Новый опыт. Нечто, лежащее вне привычной зоны комфорта.

Минут через тридцать я сделала шаг от зеркала и дрожащими руками разгладила платье. Это было что-то сюрреалистическое.

Платье было недлинное – заканчивалось где-то между бедром и коленом – и вроде бы годилось для похода в ночной клуб. Свободного покроя, почти прозрачное, оно приглушенно мерцало на свету. По-настоящему красивое, надеть которое я никогда бы не решилась, платье приобрело для меня сейчас особенное значение.

Коул преподнес сюрприз, организовав эту поездку, и я хотела преподнести ему ответный.

Я посмотрела в зеркало. Блондинистые, с песочным оттенком волосы, долгое время напоминавшие своим цветом прошлогоднюю листву, обрели полузабытый блеск. Несколько свободных прядей обрамляли с обеих сторон лицо, остальные же были убраны назад. На лице – минимальный макияж с мерцающим бальзамом на губах.

Да. Я внимательно присмотрелась к своему отражению и осталась довольна увиденным. В глазах прыгали искорки, которых там не было уже давно.

Открылась дверь.

– Эддисон? – позвал Коул.

Я прошла через спальню и остановилась в дверном проеме.

Зевая и почесывая за ухом, он повернулся.

– Ты уже… – Что-то случилось с его голосом, потому что закончить он не смог и только выдохнул: – Э… – Рука упала. – Вау. – Хищная ухмылка рассекла его лицо. – Пожалуй, надо поручить Томасу выбрать для тебя еще кое-что из одежды.

Меня накрыла волна тепла. Была ли то реакция на Коула, его появление и присутствие рядом, не знаю.

– Томас случайно не ищет работу? – спросила я. – Как ему должность личного шоппера?

Коул негромко рассмеялся, но умолк, посмотрев мне в глаза, и коснулся пальцами моего лица.

– Знаешь, какая ты красивая?

В груди у меня что-то дрогнуло. Горло пересохло.

Взгляд Коула потемнел, впился в мои губы.

– Я так рад, что пригласил тебя сюда. Пусть даже на одну ночь. И так рад, что ты согласилась приехать. – Он наклонился.

Я затаила дыхание.

– Ты же не против?

– Не против чего? – Я положила ладонь ему на грудь и ощутила ровное, сильное биение.

– Тебя оторвали от дел, привезли сюда. Завтра мне придется снова заняться делами, но, признаюсь, ждать становится все труднее. – Он посмотрел на меня с какой-то странной нерешительностью и отстранился на пару дюймов. – Нас никто не заставляет идти в клуб. Мы вполне можем пообедать в каком-то другом, тихом, местечке и вернуться сюда.

– Что? Нет. Я хочу пойти в «Октавиа». Мне это интересно.

– Ты точно этого хочешь? Там шумно, темно и…

– Что?

– Там – секс.

Я вскинула бровь.

– Разве это проблема?

– Ты – больше, чем секс.

Я опустила голову. Его ладонь обжигала щеку.

– Да, знаю, у нас все с этого и началось, но сейчас уже другое дело, – совсем тихо добавил он. – Я вытащил тебя сюда не только для секса. Ты достойна большего – дорогого обеда, тихого времени вместе, всего, что пожелаешь увидеть. Я так хотел быть с тобой вместе, так скучал по тебе. Хочу, чтобы ты это знала. Я не…

Я накрыла его руку своей и с усилием сглотнула.

– Знаю. И могу сказать тебе то же самое.

Он заглянул в мои глаза с таким выражением, словно искал в них что-то, и в этот момент я подумала, что вижу настоящего Коула. Опасного, загадочного, пленящего, но также доброго, заботливого и внимательного.

Смятение, эйфория, опустошенность смешались в комок в груди, но думать, анализировать сейчас не хотелось. Я облизала губы, прижала ладонь к его груди и подалась вперед. Поддаться эмоциям так легко, но сейчас мне нужно было твердо стоять на земле.

Словно со стороны я услышала свой собственный хриплый голос:

– Пойдем в «Октавиа». – Жажда впечатлений стала вдруг невыносимой.

Коул кивнул и взял меня за руку.

Он сказал, что я красивая. Сказал, что я нужна ему не только для секса.

Но он не поцеловал меня, а мне так хотелось ощутить вкус его губ.

Едва мы вышли за дверь, как к нам присоединились двое парней. Один шел на несколько ярдов впереди, другой позади. Со стороны могло показаться, что мы одни, но я ощущала их присутствие.

Кто ты, Коул?

Вопрос звучал все настойчивее, не давал покоя, но потом Коул посмотрел на меня, и страсть в его взгляде выжгла все сомнения. Разве так уж важно, кто он? Главное, что он со мной.

В «Октавиа» мы вошли через заднюю дверь, и хотя было темно, я сразу поняла, что мы в другом здании. Отель и клуб соединялись коротким коридором. Едва открылась дверь, как в уши ударила волна техно-музыки. Перед нами встала временная перегородка, за которой вспыхнул неоновый свет. Воздух наполнился запахом сухого льда, пота и, как сказал Коул, секса.

Коридор, по которому мы шли, окружал, казалось, главный танцпол, и сексом здесь было пропитано все. Стоны доносились из-за закрытых дверей, стоны слышались в самой музыке. Впечатление было такое, будто мы обходим стадион, с которого убрали места для зрителей.

Поле стадиона предназначалось для танцев, а окружавшие здание секции поднимались вверх, туда, где сейчас находились мы.

В каждой отдельной секции имелись свои бары с мигающими в одном с музыкой ритме неоновыми вывесками.